Фото с сайта «Полярная почта»
Дитмар Владимир Георгиевич
1903, Старый Оскол — 1967, Благовещенск. Советский учёный-геолог, исследователь Сибири и Заполярья. Занимался многолетними наблюдениями стратиграфии докембрия и региональной металлогении рудных месторождений Восточной Сибири и Дальнего Востока. Автор около 40 научных трудов, геологических отчетов, карт. За два экспедиционных сезона Дитмар картографировал полностью не изученные районы Чукотки, провёл геологические исследования образцов пород, одновременно ведя записи относительно традиций местного населения. Он предсказал не только возможность разработки многих полезных ископаемых, но и указал их координаты: Валькумейское месторождение олова, Иультинское месторождение вольфрама. Практически все научные и полевые работы, проводившиеся впоследствии в районе Чукотки, так или иначе опирались на результаты работ Дитмара. Кандидат геолого-минералогических наук. Первоописатель минерала, названного чароитом.
Был 1987 год, наша экспедиция из трёх человек уже четыре месяца стояла на берегах озера Эльгыгытгын — некоего Полюса недоступности посреди Анадырского нагорья. Занимались мы там тривиальным зоологическим делом — изучали популяцию диких северных оленей, группировавшихся в летнее время на окрестных сопках. Район озера оказался в сетке съёмки чаунских геохимиков, которые время от времени заходили к нам на базу. И вот такой бродячий геолог Юра Капасёв пересказал мне историю, которая произвела на меня глубочайшее впечатление. Я, к тому времени прослушавший за свою экспедиционную жизнь не один и не два десятка историй про различные случаи, в эту историю поверил, но с довольно большой оглядкой. Тем не менее, оказавшись в том же 1987 году в Певеке, я таки попросил дать мне в руки отчёт В. Дитмара 1934 года. Это оказался огромный переплетённый в серую коленкоровую обложку научный том, которому предшествовал буквально десяток машинописных страниц.
Предыстория вкратце была такова. На территории современного Чукотского полуострова в начале 1930-х годов долговременных поселений с преобладанием русского населения просто не было. Где-то были фактории, оставшиеся от периода американского влияния (американцы активно занимались на территории Чукотки торговлей вплоть до конца 20-х годов XX века, однако предпочитали делать это с судов, первые фактории появились уже при советской власти). На юге (по чукотским понятиям), в устье реки Анадырь, находился посёлок Анадырь, переименованный в таковой из поста Ново-Мариинск в 1924 году. Население Анадыря в 1934 году, спустя десять лет, составляло 1176 человек. В это же время на всей территории СССР стали производиться грандиозные работы по геологической съёмке территории. Масштаб этих работ не превзойдён по сегодняшний день нигде в мире.
Партии геолога Владимира Георгиевича Дитмара нужно было обследовать район северной части Чукотки, включающий часть бассейнов рек Пегтымель, Кусьвеем, Паляваам. Края района исследований на западе соприкасались с районом работ партии С. В. Обручева, который опирался на базу в Чаунской губе; на востоке — партии В. И. Серпухова и Д. И. Байкова, опиравшихся на полярную станцию «Мыс Шмидта». Группа В. Г. Дитмара состояла из него самого как геолога и начальника партии, А. Ф. Беспалова — геодезиста-астронома, и Г. К. Семёнова в качестве моториста к руль-мотору «Пионер П-5» и завхоза. Всё это называлось Северной чукотской экспедицией.
Здесь я сделаю небольшое отступление. В 1934 году В. Г. Дитмару исполнился тридцать один год. За это время он успел окончить Горный институт (при этом на двух старших курсах совмещал учёбу с работой в Геолкоме), после этого в качестве начальника Чуя-Чайской партии Геолкома проводил работы в Северо-Байкальском нагорье (1928–1930 годы), затем отслужил год в РККА (1930–1931). В 1931 году был назначен начальником Верхне-Вилюйской партии Якутского районного геологоразведочного управления. В 1934 году возвратился в Ленинград и, став научным сотрудником Арктического института, был назначен начальником вот той самой Северной чукотской экспедиции. То есть к началу её он был опытным полевиком, повидавшим всякие виды в очень и очень негостеприимных местах СССР.
В качестве основного транспорта В. Г. Дитмар рассчитывал использовать пряговых оленей во внутренних районах и ездовых собак на побережье. Местное же, чукотское, население предполагалось нанимать в качестве рабочих. Высадка партии состоялась 8 августа 1934 года на песчаной косе в пятнадцати километрах к западу от мыса Биллингса, в местности, именуемой Валькарайн. Известно это место было прежде всего тем, что здесь в 1929 году затонула у берегов американская шхуна «Элизиф». Из обломков этой шхуны и парусины была сгорожена постройка (у Дитмара — «небольшое неуклюжее строение»), где располагалось Валькарайское отделение кооператива, а также какое-то жильё, где жили двое русских — старик шестидесяти семи лет С. Е. Поваров и завкооперативом П. В. Бурматов, бодрый человек лет тридцати пяти.
Сразу после высадки партия Дитмара занялась разброской баз снабжения по побережью, судя по всему, на имевшейся у них байдаре с подвесным мотором.
13 августа поднялся сильный юго-восточный ветер, который угнал все льды, на море случилось большое волнение (обычно его развитию препятствует наличие ледового барьера недалеко от суши), а у берегов образовалась масса бьющихся друг о друга льдин. Море хоть как-то успокоилось лишь к 1 сентября. Тем не менее геодезист А. Ф. Беспалов, скорее всего, опасаясь за свою жизнь в случае повторения шторма, категорически отказался ехать вместе с начальником. Второго сотрудника, Семёнова, Дитмар в это время предполагал отправить для ряда организационных дел на мыс Шмидта. Поэтому Владимир Георгиевич поехал сам в качестве рулевого-моториста, взяв в помощь местного жителя — чукчу Игаэргина. Исследователь добрался до мыса Кибера и обследовал также остров Шалаурова. Однако по возвращении 18 сентября в семидесяти пяти километрах от мыса Биллингса мореходы попали в море на мель, которыми вообще изобилуют тамошние воды. Байдару залила волна, чукча утонул, а Дитмар уцепился за бочку с бензином и был выброшен на косу между морем и огромной лагуной. Подгоняемый начинающимся приливом, он перебрался по лагуне на материк и оттуда уже ушёл к востоку, где нашёл стойбище чукчей в местности, именуемой Канайя.
Неприятности Владимира Дитмара на чукотском берегу только начинались. Но он этого не знал.
Сразу после высадки партия Дитмара занялась разброской баз снабжения по побережью, судя по всему, на имевшейся у них байдаре с подвесным мотором.
13 августа поднялся сильный юго-восточный ветер, который угнал все льды, на море случилось большое волнение (обычно его развитию препятствует наличие ледового барьера недалеко от суши), а у берегов образовалась масса бьющихся друг о друга льдин. Море хоть как-то успокоилось лишь к 1 сентября. Тем не менее геодезист А. Ф. Беспалов, скорее всего, опасаясь за свою жизнь в случае повторения шторма, категорически отказался ехать вместе с начальником. Второго сотрудника, Семёнова, Дитмар в это время предполагал отправить для ряда организационных дел на мыс Шмидта. Поэтому Владимир Георгиевич поехал сам в качестве рулевого-моториста, взяв в помощь местного жителя — чукчу Игаэргина. Исследователь добрался до мыса Кибера и обследовал также остров Шалаурова. Однако по возвращении 18 сентября в семидесяти пяти километрах от мыса Биллингса мореходы попали в море на мель, которыми вообще изобилуют тамошние воды. Байдару залила волна, чукча утонул, а Дитмар уцепился за бочку с бензином и был выброшен на косу между морем и огромной лагуной. Подгоняемый начинающимся приливом, он перебрался по лагуне на материк и оттуда уже ушёл к востоку, где нашёл стойбище чукчей в местности, именуемой Канайя.
Неприятности Владимира Дитмара на чукотском берегу только начинались. Но он этого не знал.
Продолжение истории и другие рассказы читайте в новой книге Михаила Кречмара «Книга выживших»
