<...> Взгляд Кукина остановился на двери. Крохотные вихри забрасывали через щели по несколько снежинок внутрь хижины, и они, не растаивая, укладывались в небольшой симпатичный сугробчик прямо на пороге дома внутри помещения.
— Изнутри заметает, — заметил Баранчук.
— Тамбура нету, вот и заметает, — философски заметил Кол. — Домишка-то в расчёте на лето строился. Икропорам комфорт не нужен: пережить кое-как путину, да и айда отсюда на катере. Вымораживает его, конечно, как бумажный. Ладно, будем думать, что, пока мы здесь живём, он ещё выстоит.
Кукин взял в руки приёмник и начал крутить ручки.
— Лосец у нас так погиб, — снова заговорил Кол. — Точно в таком же месте и точно в такую пургу. На устье Анмыканды, в полста вёрстах отсюда. Мы кабель чинили, который военные на Камчатку прокладывали. Там, правда, вагончик был поосновательнее. Рассчитан на долгую жизнь, причём зимой. Но до воды так же, как здесь — метров двести. И вот задула пурга — вроде как сегодня, может, послабже чуток…
Кол прислушался к дрожи стен и поправился:
— А может, не послабже. Просто там вагон был насыпной и железом оббитый, его не так ковыряло. Но стоял он так же, как мы: на устье реки, на косе, на плоском месте. В общем, Лосец решил за водой сходить. Что-то про здоровье говорил, типа, не годится для его здоровья чай из топлёной воды пить. Ну и сходил. Полчаса его ждём, час. Вышли наружу, кричим. Вот такое же молоко вокруг. Кричим-кричим, охрипли. Огонь пробовали палить — бесполезно. Задувает, да и не видно огня.
— Стреляли? — спросил Баранчук.
— Стреляли, — кивнул Кол. — Но бесполезно. Так и не вернулся он больше. Никогда. Потерялся в пурге. Своих следов обратно не нашёл, ушёл в море. А там или замёрз, или ухнул в трещину — кто знает.
— Не, я против топлёной воды ничего не имею, — торопливо сказал Баранчук. — Только снег надо брать не возле двери, а за углом.
Все снова улеглись на нары. Сон не шёл. Кукин принялся листать старую «Роман-газету» из тех, что лежали на полке в углу: какой-то предусмотрительный предшественник привёз их сюда на растопку.
В какой-то момент он вдруг услышал, как тональность ветра чуть-чуть изменилась, и на окно упала какая-то тёмная тень. Сердце подскочило до самой гортани, он выскочил из мешка и схватил стоящее в изголовье ружьё.
Кол проделал то же самое, в несколько раз аккуратнее и тише. Он показал на дверь, потом жестом объяснил Кукину, что тот должен будет её распахнуть, открыв сектор стрельбы для карабина.
— Изнутри заметает, — заметил Баранчук.
— Тамбура нету, вот и заметает, — философски заметил Кол. — Домишка-то в расчёте на лето строился. Икропорам комфорт не нужен: пережить кое-как путину, да и айда отсюда на катере. Вымораживает его, конечно, как бумажный. Ладно, будем думать, что, пока мы здесь живём, он ещё выстоит.
Кукин взял в руки приёмник и начал крутить ручки.
— Лосец у нас так погиб, — снова заговорил Кол. — Точно в таком же месте и точно в такую пургу. На устье Анмыканды, в полста вёрстах отсюда. Мы кабель чинили, который военные на Камчатку прокладывали. Там, правда, вагончик был поосновательнее. Рассчитан на долгую жизнь, причём зимой. Но до воды так же, как здесь — метров двести. И вот задула пурга — вроде как сегодня, может, послабже чуток…
Кол прислушался к дрожи стен и поправился:
— А может, не послабже. Просто там вагон был насыпной и железом оббитый, его не так ковыряло. Но стоял он так же, как мы: на устье реки, на косе, на плоском месте. В общем, Лосец решил за водой сходить. Что-то про здоровье говорил, типа, не годится для его здоровья чай из топлёной воды пить. Ну и сходил. Полчаса его ждём, час. Вышли наружу, кричим. Вот такое же молоко вокруг. Кричим-кричим, охрипли. Огонь пробовали палить — бесполезно. Задувает, да и не видно огня.
— Стреляли? — спросил Баранчук.
— Стреляли, — кивнул Кол. — Но бесполезно. Так и не вернулся он больше. Никогда. Потерялся в пурге. Своих следов обратно не нашёл, ушёл в море. А там или замёрз, или ухнул в трещину — кто знает.
— Не, я против топлёной воды ничего не имею, — торопливо сказал Баранчук. — Только снег надо брать не возле двери, а за углом.
Все снова улеглись на нары. Сон не шёл. Кукин принялся листать старую «Роман-газету» из тех, что лежали на полке в углу: какой-то предусмотрительный предшественник привёз их сюда на растопку.
В какой-то момент он вдруг услышал, как тональность ветра чуть-чуть изменилась, и на окно упала какая-то тёмная тень. Сердце подскочило до самой гортани, он выскочил из мешка и схватил стоящее в изголовье ружьё.
Кол проделал то же самое, в несколько раз аккуратнее и тише. Он показал на дверь, потом жестом объяснил Кукину, что тот должен будет её распахнуть, открыв сектор стрельбы для карабина.
Закажите "Стрелки медвежьего берега", и мы отправим вам книгу на электронную почту в форматах EPUB, FB2 и MOBI.
